Применительно к договору энергоснабжения законом предусмотрено исключение из общего установления ст. 15 ГК РФ о полном возмещении убытков лицу, чье право нарушено. В частности, содержащаяся в п.1 ст. 547 ГК РФ формулировка допускает взыскание с нарушителя договора энергоснабжения лишь только реального ущерба. Возможность взыскания упущенной выгоды в данном случае не оговаривается.
В связи с этим вполне оправданным видится восприятие правовой доктриной и правоприменительной практикой формулировки ст. 547 ГК РФ в качестве законодательного запрета на взыскание упущенной выгоды с нарушителя договора энергоснабжения.
Между тем, п.1 ст. 547 ГК РФ следует применять с постоянной оглядкой на специальное «отраслевое» регулирование (на законодательство об электроэнергетике, о теплоснабжении, о водоснабжении и т.п.), которое в силу положений п.4 ст. 538 и ст. 548 ГК РФ (придающих нормам ГК РФ о договоре энергоснабжения субсидиарный по отношению к специальному законодательству характер) потенциально может содержать в себе альтернативную и более значимую с правоприменительной точки зрения идеологию компенсации убытков.
Отсутствие же отраслевой специфики будет свидетельствовать об актуальности ограниченного (реальным ущербом) режима ответственности участников отношений энергоснабжения.
Границы усмотрения сторон
Но является ли вышеупомянутый законодательный барьер непреодолимым, и могут ли стороны договора энергоснабжения все же прийти к соглашению о необходимости взаимной компенсации убытков в полном объеме (т.е. с учетом упущенной выгоды)?
Ответ на данный вопрос кроется в характере нормы п.1 ст. 547 ГК РФ, ее соответствии установленным ориентирам императивности или диспозитивности.
Для определения характера указанной нормы целесообразно обратиться к параметрам оценки, заложенным в постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» (далее – Постановление № 16), по-прежнему сохраняющем на сегодня свою правоприменительную значимость.
Не углубляясь в анализ данного документа (базовый посыл которого состоит в необходимости идентификации характера гражданско-правовой нормы путем ее телеологического толкования), следует на основе его положений констатировать отсутствие у нормы п.1 ст. 547 ГК РФ ярко выраженных атрибутов императивности или диспозитивности. Обусловлено это тем, что с одной стороны, закон прямо не запрещает сторонам договора энергоснабжения предусмотреть в своем соглашении отличное от предусмотренного п.1 ст.547 ГК РФ правило, а с другой стороны, в нем прямо не предусмотрена и возможность отойти от зафиксированных в законе установок.
Таким образом, выяснение реального характера нормы требует ее оценки на предмет соответствия предусмотренным Постановлением № 16 дополнительным атрибутам императивности.
Оптимальным для этих целей нам видится применение методологии, именуемой в юридической литературе «тестами на подразумеваемую императивность». Данная методология предполагает оценку нормы путем последовательной реализации:
1) теста на юридическую догматику, в рамках которого необходимо определить, может ли изменение сторонами установленного в законе правила повлечь игнорирование каких-либо правовых принципов или институтов;
2) теста на защиту добрых нравов, в рамках которого необходимо определить, может ли изменение сторонами установленного в законе правила повлечь совершение безнравственных, антисоциальных сделок;
3) теста на защиту публичных интересов, в рамках которого необходимо определить, может ли изменение сторонами установленного в законе правила повлечь дискриминацию интересов общества в целом, формирование для него каких-либо потенциальных угроз или рисков;
4) теста на защиту слабой стороны, в рамках которого необходимо определить, может ли изменение сторонами установленного в законе правила повлечь ухудшение положения или ущемление интересов стороны договора, находящейся в более уязвимом (не равном с т.з. переговорных возможностей) положении нежели ее контрагент;
5) теста на защиту третьих лиц, в рамках которого необходимо определить, может ли изменение сторонами установленного в законе правила повлечь ухудшение положения лиц, не участвующих в договоре в качестве ее стороны.
Положительный ответ хотя бы на один из вышеприведенных вопросов может по логике Постановления № 16 свидетельствовать об императивном характере анализируемой нормы. Соответственно, диспозитивность нормы констатируется лишь при отрицательных ответах на все без исключения вопросы.
Применительно к рассматриваемому п.1 ст. 547 ГК РФ можно отметить отсутствие известных нам доктринальных основ, законодательных принципов, на которых базировалась бы содержащаяся в нем норма. Равным образом содержание нормы вряд ли позволяет говорить и о ее ориентации на предотвращение антисоциальных или безнравственных действий. Таким образом, изменение нормы соглашением сторон само по себе не должно повлечь профанацию каких-либо научных ориентиров или игнорирование требований добропорядочности.
Вместе с тем, согласно господствующей в правоприменении позиции потребитель энергии рассматривается в качестве слабой стороны договора энергоснабжения. Кроме того, весьма вероятно, что норма п.1 ст. 547 ГК РФ ориентирована на то, чтобы оградить энергоснабжающую организацию от применения к ней возможных масштабных финансовых санкций (в виде упущенной выгоды), связанных с нарушением условий договора с ее стороны. Это можно объяснить желанием законодателя обеспечить экономическую стабильность продавца энергии, необходимую для бесперебойности дальнейшей реализации им социально-значимого вида деятельности (теплоснабжения населения, электроснабжения оборонных объектов и т.п.).
В таком контексте очевидной становится направленность нормы п.1 ст. 547 ГК РФ как на защиту публичных интересов (которые могут состоять в обеспечении безопасности государства, здоровья населения), так и на защиту частных интересов (например, обусловленных потребностью всех потребителей в дальнейшем получении энергии).
Соответственно, изменение нормы соглашением сторон может таить в себе потенциальную угрозу публичным интересам, а также интересам слабой стороны и третьих лиц.
В итоге результаты тестирования можно отобразить в следующем виде:
Таким образом, анализ нормы п.1 ст. 547 ГК РФ склоняет нас к гипотезе о ее императивном характере, препятствующем возможности изменения нормы соглашением сторон.
Очевидно, такое положение дел должно провоцировать участников договора энергоснабжения на поиск альтернативных (взысканию упущенной выгоды) инструментов юридико-экономической защиты, которые позволили бы пострадавшей от нарушения стороне рассчитывать на адекватную компенсацию причиненных ей убытков.
Энергоюристы онлайн — первый в России специализированный сервис правовой онлайн-поддержки в энергетике.
